Старческое сентиментальное — Александр Васильев
Старческое сентиментальное — Александр Васильев
Мне на днях написал знакомый по поводу одной публикации: «Хороший
текст, только вот где мешки писем от читательниц?». Я ответил, что
мои мешки с письмами давно в прошлом, а сейчас остались только по
утрам под глазами.
А человек, видимо, имел в виду ту историю, о которой я когда-то
обмолвился – что в свое время, недолго работая советским
журналистом, иногда получал письма с откликами целыми мешками и
даже умудрялся не то, что почти все прочесть, но и на очень многие
ответить. Впрочем, не всегда по доброй воле – в принципе, это
входило в служебные обязанности, правда, не всеми, в том числе и
мной, так уж идеально и всегда исполняемые.
Но сейчас речь о другом – просто мне в связи с этими «мешками
писем» вспомнилась одна история.
Дело было перед самым концом советской власти, году чуть ли не в
девяностом. Я трудился в ныне подзабытом, а тогда самом
многотиражном не только в СССР, но и в мире журнале «Крестьянка». И
пришлось поехать в командировку вот по какому случаю.
В почти развалившийся уже колхоз в глубинке средней полосы пришел
новый председатель – такой мужик в самой поре и форме,
отлично образованный, лет всего тридцати с небольшим, но уже с
опытом того, что вскоре стали называть «антикризисным управлением».
Полный идей, амбиций и сил.
А хозяйство было в жутком состоянии по всем параметрам – от
материальной базы до демографии и профессионального кадрового
состава. И председатель стал всё ломать, перекраивать,
реформировать и ставить на современную основу. Не помню уже за
давностью лет, откуда, но финансовые и, что было по тем временам
главное, фондовые возможности у него оказались. И даже какие-то
первые успехи появились.
Но дело в том, что основу коллектива там составляли женщины, в
основном доярки, возрастом под шестьдесят и старше. И им все эти
новые порядки были абсолютно чужды, непонятны, неприятны, да и
попросту непривычно-неудобны. Начались скандалы, и бабоньки
накатали жалобу в родную «Крестьянку». Я приехал разбираться.
Хотя, на самом деле, разбираться там было совершенно не в чем.
Председатель, конечно, оказался прав абсолютно по всем статьям.
Впрочем, знаете, как бывает – вроде по формальным признакам
все аргументы в пользу одной стороны, а как пообщаешься с
конкретными людьми, нутром чуешь, что борец за светлое будущее
– на самом деле полная дрянь, а тот, на кого он наезжает
– вполне себе даже хороший человек. Но нет, тут всё было на
чистом сливочном масле. Мужик действительно отличный, даже
непонятно, откуда он там такой деловой взялся, и близкий мне по
всем параметрам настолько, что жил бы в Москве, почти наверняка
подружились бы. А бабы…
Ох, и сложные собрались там бабы. С такими ломанными судьбами и
характерами, с такими собственными заморочками и тараканами в
голове, что никаким дустом не вытравишь. Да к тому же через слово
трехэтажный мат и даже далеко не все трезвенницы. И если учесть,
что они рассчитывали на приезд из столицы солидного партийного
журналиста, который приструнит ихнего «сопляка-выскочку», а явился
патлатый и бородатый парень (для них-то точно парень) в джинсах,
очень подозрительно внешне смахивающий на этого самого ненавистного
«выскочку», то понятно, что общий язык с женским коллективом найти
мне оказалось непросто.
И вот уже в последний вечер, когда я окончательно понял, что моя
миссия миротворца полностью провалилась, я купил бутылку водки и
сел с председателем в закутке поселковой столовки. Разлили по
стакану, и я изложил примерно следующее.
Мол, ты, мужик, конечно, делаешь всё совершенно правильно и какие к
тебе могут быть претензии. Но пойми, ведь они пришли в эти, тогда
уже разваливающиеся, коровники в самые голодные послевоенные годы
ещё школьницами и некоторые из-за этого даже семилетки не
закончили. Да, бабы, согласен, сложные. Но только они, иногда с
похмелья, а порой даже и вовсе толком не протрезвев, обматерив тебя
до пятого колена, выйдут по твоему зову на работу глухой морозной
ночью, по недоразумению называющуюся у нас ранним утром. Выйдут
всегда, в любую погоду и при любых обстоятельствах, и надеяться
тебе больше не на кого, а на них можешь. И сам прекрасно это
знаешь.
Председатель пил, не чокаясь, почти как на поминках, ничего не
отвечал, только вздыхал тоскливо и в глаза не смотрел. А потом, уже
расставаясь на крылечке, сунул мне свою пятерню (тогда я обратил
внимание, насколько она у него корявая и заскорузлая, несмотря на
возраст – почти уже такая, как у починенных ему
старух-доярок) и сказал очень тихо: «Езжай, товарищ, спокойно, не
дергайся, мы уж тут сами как-нибудь… Я постараюсь». И ушел
не оглядываясь.
И вот потом я опубликовал статью, в которой примерно всё это и
написал. В основном о том, что если и есть у нашей страны какой
золотой запас и надежда на что-то опереться в минуту жизни трудную,
так это никакие там не счета в бюджете или богатства в недрах, а
только такие вот бабы. Которые на своем горбу из послевоенной
разрухи Россию вытянули, паршиво, подневольно, ужасно неумело, но
ведь хоть как-то да вытянули. И дочерей нарожали, а те уже и своих,
которые, ежели чего… Не знаю там, на самом деле, «ежели
чего», не провидец ведь и не претендую, но ничего более надежного в
стране нет и желательно это понимать. Хотя, конечно, всё нужно
срочно менять к чертовой матери, иначе и последнее молоко
закончится.
Вот после этой статьи, помню, я и получил самое большое в своей
жизни количество писем. Сколько точно – уже, понятно, не
скажу, но больших таких «крафтовских» почтовых мешков штук
пять-шесть в кабинете стояло. Сам все, естественно, прочесть не
смог, но довольно долго выборочно просматривал.
Одно мне особенно понравилось. Даже забрал с собой и храню до сих
пор. Начинается оно так:
«Сашенька (мне было уже под сорок, и давно все звали по имени с
отчеством, но для написавшей женщины это, видимо, не имело никакого
значения), ты настоящее болящее сердце всех советских доярок и
свинарок!»
Я тогда громко рассмеялся. А вот теперь смотрю на эти строки
– и никакого смеха. Те бабы почти наверняка уже все умерли.
Не осталось больше того поколения. Теперь мы за них.
http://kramtp.info/news/64/full/id=24545;